всегда мечтала сделать такой пост)))
А где я? Я дома, в коме, зиме и яме.
Мурлыкаю в ванной медленно Only you,
Пишу себе планы, тут же на них плюю;
А кожа сидит на креме как на клею
И, если не мазать, сходит с тебя слоями.
А он где? Никто не знает; по веществу ведь
Он ветер; за гранью; без вести; вне игры.
Пусть солнце бесстыдно лижет ему вихры,
Пусть он устает от женщин и от жары, -
Его, по большому счету, не существует.
Ведь, собственно, проходимцы тем и бесценны.
Он снится мне между часом и десятью;
Хохочет с биллбордов; лезет ко мне в статью.
Таджики – как саундтрек к моему нытью –
В соседней квартире гулко ломают стены.
Такая болезнь хоть раз, но бывает с каждым:
Я думала: я забыла сказать о важном,
Я вывернусь, я сбегу, полечу в багажном,
Туда же, все с той же бирочкой на руке.
Я думала: я ворвусь и скажу: porque?!..
Но Вечный грустит над очередью к реке ,
В которую никого не пускает дважды.
СМС
Жаль, в моих смс-архивах программы нету,
Что стирала бы слой отмерший в режиме «авто».
Я читаю «ну я же рядом с тобой» - а это
Уже неправда.
Недействительные талоны; ущерб немыслим.
Информация неверна; показанья лживы.
Он писал мне «я тут умру без тебя», но мы с ним
Остались живы.
Я читаю: «Я буду после работы сразу
И останусь» - но не останется. Нестыковки.
Пусть указывают срок годности каждой фразы
На упаковке.
Истечет ведь куда быстрее, чем им поверишь.
И за это им даже, в общем-то, не предъявишь.
Сколько нужно, чтоб написать их? Минуты две лишь
И десять клавиш.
Сколько нужно, чтоб обезвредить их, словно мину
У себя в голове?.. Сапер извлечет из почвы
Как из почты, и перережет, как пуповину
Проводочек: «Эй, половина.
Спокойной ночи».
ХОРОШО, ГОВОРЮ
Хорошо, говорю.
Хорошо же, я им шепчу.
Все уже повисло на паутинке.
Д.Быков
Хорошо, говорю. Хорошо, говорю Ему, - Он бровями-тучами водит хмуро. - Ты не хочешь со мной водиться не потому, что обижен, а потому, что я просто дура. Залегла в самом отвратительном грязном рву и живу в нем, и тщусь придумать ему эпитет. Потому что я бьюсь башкой, а потом реву, что мне больно и все кругом меня ненавидят. Потому что я сею муку, печаль, вражду, слишком поздно это осознавая. Потому что я мало делаю, много жду, нетрудолюбива как таковая; громко плачусь, что не наследую капитал, на людей с деньгами смотрю сердито. Потому что Ты мне всего очень много дал, мне давно пора отдавать кредиты, но от этой мысли я ощетиниваюсь, как ёж, и трясу кулаком – совсем от Тебя уйду, мол!..
Потому что Ты от меня уже устаешь. Сожалеешь, что вообще-то меня придумал.
Я тебе очень вряд ли дочь, я скорее флюс; я из сорных плевел, а не из зерен; ухмыляюсь, ропщу охотнее, чем молюсь, все глумлюсь, насколько Ты иллюзорен; зыбок, спекулятивен, хотя в любой русской квартире – схемка Тебя, макетик; бизнес твой, поминальный и восковой – образцовый вполне маркетинг; я ношу ведь Тебя распятого на груди, а Тебе дают с Тебя пару центов, процентов, грошей? - Хорошо, говорю, я дура, не уходи. Посиди тут, поговори со мной, мой хороший.
Ты играешь в огромный боулинг моим мирком, стиснув его в своей Всемогущей руце, катишь его орбитой, как снежный ком, чувством влеком, что все там передерутся, грохнет последним страйком игра Твоя. Твой азарт уже много лет как дотлел и умер. А на этом стеклянном шарике только я и ценю Твой гигантоманский усталый юмор.
А на этом стеклянном шарике только Ты мне и светишь, хоть Ты стареющий злой фарцовщик. Думал ли Ты когда, что взойдут цветы вот такие из нищих маленьких безотцовщин. Я танцую тебе, смеюсь, дышу горячо, как та девочка у Пикассо, да-да, на шаре. Ты глядишь на меня устало через плечо, Апокалипсис, как рубильник, рукой нашаря. И пока я танцую, спорю, кричу «смотри!» - даже понимая, как это глупо, - все живет, Ты же ведь стоишь еще у двери и пока не вышел из боулинг-клуба.
Ночь 17-18 апреля 2006 года.
Final Cut
осень опять надевается с рукавов,
электризует волосы - ворот узок.
мальчик мой, я надеюсь, что ты здоров
и бережёшься слишком больших нагрузок.
мир кладёт тебе в книги душистых слов,
а в динамики - новых музык.
город после лета стоит худым,
зябким, как в семь утра после вечеринки.
ничего не движется, даже дым;
только птицы под небом плавают, как чаинки,
и прохожий смеется паром, уже седым.
у тебя были руки с затейливой картой вен,
жаркий смех и короткий шрамик на подбородке.
маяки смотрели на нас просительно, как сиротки,
море брызгалось, будто масло на сковородке,
пахло темными винами из таверн;
так осу, убив, держат в пальцах - "ужаль. ужаль".
так зареванными идут из кинотеатра.
так вступает осень - всегда с оркестра, как фрэнк синатра.
кто-то помнит нас вместе. ради такого кадра
ничего,
ничего,
ничего не жаль.
А где я? Я дома, в коме, зиме и яме.
Мурлыкаю в ванной медленно Only you,
Пишу себе планы, тут же на них плюю;
А кожа сидит на креме как на клею
И, если не мазать, сходит с тебя слоями.
А он где? Никто не знает; по веществу ведь
Он ветер; за гранью; без вести; вне игры.
Пусть солнце бесстыдно лижет ему вихры,
Пусть он устает от женщин и от жары, -
Его, по большому счету, не существует.
Ведь, собственно, проходимцы тем и бесценны.
Он снится мне между часом и десятью;
Хохочет с биллбордов; лезет ко мне в статью.
Таджики – как саундтрек к моему нытью –
В соседней квартире гулко ломают стены.
Такая болезнь хоть раз, но бывает с каждым:
Я думала: я забыла сказать о важном,
Я вывернусь, я сбегу, полечу в багажном,
Туда же, все с той же бирочкой на руке.
Я думала: я ворвусь и скажу: porque?!..
Но Вечный грустит над очередью к реке ,
В которую никого не пускает дважды.
СМС
Жаль, в моих смс-архивах программы нету,
Что стирала бы слой отмерший в режиме «авто».
Я читаю «ну я же рядом с тобой» - а это
Уже неправда.
Недействительные талоны; ущерб немыслим.
Информация неверна; показанья лживы.
Он писал мне «я тут умру без тебя», но мы с ним
Остались живы.
Я читаю: «Я буду после работы сразу
И останусь» - но не останется. Нестыковки.
Пусть указывают срок годности каждой фразы
На упаковке.
Истечет ведь куда быстрее, чем им поверишь.
И за это им даже, в общем-то, не предъявишь.
Сколько нужно, чтоб написать их? Минуты две лишь
И десять клавиш.
Сколько нужно, чтоб обезвредить их, словно мину
У себя в голове?.. Сапер извлечет из почвы
Как из почты, и перережет, как пуповину
Проводочек: «Эй, половина.
Спокойной ночи».
ХОРОШО, ГОВОРЮ
Хорошо, говорю.
Хорошо же, я им шепчу.
Все уже повисло на паутинке.
Д.Быков
Хорошо, говорю. Хорошо, говорю Ему, - Он бровями-тучами водит хмуро. - Ты не хочешь со мной водиться не потому, что обижен, а потому, что я просто дура. Залегла в самом отвратительном грязном рву и живу в нем, и тщусь придумать ему эпитет. Потому что я бьюсь башкой, а потом реву, что мне больно и все кругом меня ненавидят. Потому что я сею муку, печаль, вражду, слишком поздно это осознавая. Потому что я мало делаю, много жду, нетрудолюбива как таковая; громко плачусь, что не наследую капитал, на людей с деньгами смотрю сердито. Потому что Ты мне всего очень много дал, мне давно пора отдавать кредиты, но от этой мысли я ощетиниваюсь, как ёж, и трясу кулаком – совсем от Тебя уйду, мол!..
Потому что Ты от меня уже устаешь. Сожалеешь, что вообще-то меня придумал.
Я тебе очень вряд ли дочь, я скорее флюс; я из сорных плевел, а не из зерен; ухмыляюсь, ропщу охотнее, чем молюсь, все глумлюсь, насколько Ты иллюзорен; зыбок, спекулятивен, хотя в любой русской квартире – схемка Тебя, макетик; бизнес твой, поминальный и восковой – образцовый вполне маркетинг; я ношу ведь Тебя распятого на груди, а Тебе дают с Тебя пару центов, процентов, грошей? - Хорошо, говорю, я дура, не уходи. Посиди тут, поговори со мной, мой хороший.
Ты играешь в огромный боулинг моим мирком, стиснув его в своей Всемогущей руце, катишь его орбитой, как снежный ком, чувством влеком, что все там передерутся, грохнет последним страйком игра Твоя. Твой азарт уже много лет как дотлел и умер. А на этом стеклянном шарике только я и ценю Твой гигантоманский усталый юмор.
А на этом стеклянном шарике только Ты мне и светишь, хоть Ты стареющий злой фарцовщик. Думал ли Ты когда, что взойдут цветы вот такие из нищих маленьких безотцовщин. Я танцую тебе, смеюсь, дышу горячо, как та девочка у Пикассо, да-да, на шаре. Ты глядишь на меня устало через плечо, Апокалипсис, как рубильник, рукой нашаря. И пока я танцую, спорю, кричу «смотри!» - даже понимая, как это глупо, - все живет, Ты же ведь стоишь еще у двери и пока не вышел из боулинг-клуба.
Ночь 17-18 апреля 2006 года.
Final Cut
осень опять надевается с рукавов,
электризует волосы - ворот узок.
мальчик мой, я надеюсь, что ты здоров
и бережёшься слишком больших нагрузок.
мир кладёт тебе в книги душистых слов,
а в динамики - новых музык.
город после лета стоит худым,
зябким, как в семь утра после вечеринки.
ничего не движется, даже дым;
только птицы под небом плавают, как чаинки,
и прохожий смеется паром, уже седым.
у тебя были руки с затейливой картой вен,
жаркий смех и короткий шрамик на подбородке.
маяки смотрели на нас просительно, как сиротки,
море брызгалось, будто масло на сковородке,
пахло темными винами из таверн;
так осу, убив, держат в пальцах - "ужаль. ужаль".
так зареванными идут из кинотеатра.
так вступает осень - всегда с оркестра, как фрэнк синатра.
кто-то помнит нас вместе. ради такого кадра
ничего,
ничего,
ничего не жаль.
-
-
23.12.2012 в 19:05кажется, меня не зря рандомно на этот дневник кинуло.
только одного не поняла - это ваши стихи? Или букет чьих-то?
прежде чем спрашивать - могла бы и погуглить. но вот, решила спросить =3
-
-
24.12.2012 в 02:12-
-
24.12.2012 в 03:59в смысле, они авторские, конечно. От В.П. но для меня слишком популярный автор теряет фигурность))
Я дайровых поэтов люблю.
А вообще - буду вас почитывать, коли вы не против. Пусть даже без стихов.
-
-
25.12.2012 в 17:47